
Одно преимущество кризиса,» сказал он, «в том, чтобы увидеть, кто действительно несет твой флаг, а кто просто изменчивый дурак пляшет в твоей тени.» О как глубокомысленно! Как будто раскрытия ложных друзей было недостаточно, чтобы превратить его сердце в камень, он поклялся отступить — маска социальных сетей соскользнула, открыв морщинистое, уставшее лицо под ней. Скоро его некогда оживленные сессии «спрашивайте-меня-что угодно», эти глупые упражнения в прозрачности, станут лишь эхом, управляемыми бесчувственными командами СМИ, стерильными как служители морга в полночь. Он все еще будет приветствовать немногих — возможно последних — кто заботится о нем, но свет… теперь тусклее, мерцает как умирающая свеча. Это причиняло ему боль — глубоко, мучительно. Рана, которая не заживет быстро, а может быть и никогда.